Бросить курить Легко!

Используя внимание, сфокусированное на глубинных процессах, и мотивацию клиента можно произвести поистине революционные изменения в человеке. Гипноз способен работать не только на уровне психики, но используя естественные психосоматические связи, реализуемые через эндокринную, иммунную, нейропептидную системы реализует воздействие на телесные функции, исцеляя или улучшая течение соматических и психосоматических заболеваний, таких как язвенная болезнь, бронхиальная астма, нейродермит и многих других.

Бессознательное – это ресурс, где есть ответы на все вопросы. 

Содержание
1. Физиологические основы гипноза.
2. Психологические основы гипноза.

Физиологические основы гипноза

Существует много теорий развития гипнотического состо­яния. Одна из них популярна издавна и до сих пор: гипноз по­хож на сон. Возможно это и так, и, действительно, одним из первых признаков гипнотического состояния, который броса­ется в глаза, является обездвиженность человека, что характер­но и для сна. Казалось бы, внешнее сходство очень близкое. На самом же деле все совершенно иначе, потому что функциони­рование мозга во сне и в состоянии транса принципиально от­личаются друг от друга.

С момента терапевтического изучения гипноза, который можно начать с имени профессора Бернгейма, каждый иссле­дователь пытался объяснить и понять, что является причиной гипноза, каков анатомический субстрат гипнотического состо­яния и как происходит взаимодействие гипнотизера и его па­циента. На сегодняшний момент считается общепризнанным, что основным субстратом, на который ориентировано гипно­тическое воздействие, является головной мозг. В отношении отдела головного мозга до сих пор продолжаются споры, и мы рассмотрим эволюцию этих мыслей, идей, поскольку единой теории гипноза до сих пор не существует.

Если взять за основу учение о первой и второй сигнальных системах, то встает вопрос, каким образом слова, то есть раз­дражители второй сигнальной системы, переходят в действие первой сигнальной системы, в действие мышечное, внутрен­них органов, в работу системы иммунной, нервной, эндокрин­ной. В 1886 году Бернгейм попытался описать состояние чело­века на глубине гипнотического транса как движение информации в обход сознания. Он писал, что в обычных условиях любая идея запрашивается сознанием, им контролируется, ре­цензируется. На глубине гипнотического состояния идеи, мыс­ли трансформируются в действия, в ощущения так быстро, что контроль сознания, которое отвлечено и усыплено в ходе наве­дения транса, не успевает сработать. Он считал, что внушение увеличивает рефлекторную возбудимость органов, идеомотор-ную чувствительность, что способствует более быстрому реа­гированию, и когда сознание вмешивается, то все случившееся для него оказывается сюрпризом, свершившимся фактом. Од­нако Бернгейм не смог объяснить, каким образом информа­ция, полученная от гипнотизера, обрабатывается пациентом и каким образом она переводится в информацию, которую орга­ны тела пациента получают на своем, соматическом уровне.

В первой половине XX века одной из самых популярных школ гипноза была школа Ивана Петровича Павлова, которая создавала свою физиологическую теорию гипноза и опиралась на опыты с животными. Павлов рассматривал гипноз как час­тичный сон, как некое состояние между сном и бодрствовани­ем. Он считал, что физиологической основой гипноза являет­ся разлитое торможение, на фоне которого в коре головного мозга остаются так называемые сторожевые центры. Роль сто­рожевых центров состоит в осуществлении связи с окружаю­щим миром, в том числе со специалистом по гипнозу. Они спо­собны воспринимать другую информацию из окружающего мира, особенно ту, которая может быть значимой для безопас­ности пациента. Например, если случится пожар, то стороже­вой центр в состоянии сразу же разбудить гипнотизируемого для того, чтобы он принял меры для своего спасения.

По наблюдениям Павлова, гипноз у животного начинается с его обездвиженности, что затем переводится в гипнотичес­кое состояние. То же самое можно было отмечать и у людей, которых просят фиксировать взгляд на одной точке, фактичес­ки обездвиживая их. Однако нельзя полностью провести кор­реляцию между гипнозом у животных и у людей. Это отмечала павловская школа, которая большое значение придавала вто­рой сигнальной системе, то есть словам. Представители школы рассматривали слово как стимул настолько же материаль­ный, как и любое физическое раздражение, хотя Павлов под­черкивал, что в гипнозе важно учитывать прошлое, которое было в жизни человека. Таким образом, последователи Павло­ва большое значение придавали торможению коры полушарий головного мозга, однако продолжало оставаться неясным, как это торможение развивается и как внушение находит обходные пути для своей реализации.

В 40-х годах нашего столетия появились работы Ганса Се-лье, который представил идею стресса. Он выдвинул теорию о том, что стресс трансформируется в соматические заболевания с участием гормонов гипоталамо-гипофизарной системы. Се-лье этот процесс назвал общим адаптационным синдромом, и до сегодняшнего дня гипоталамо-гипофизарная система счи­тается преобразователем нервной информации, которая при­ходит от различных участков мозга в гормоны и биологически активные вещества, которые могут регулировать деятельность внутренних органов человека.

Поскольку вопрос, что тормозит деятельность больших по­лушарий и, наоборот, активизирует полушария либо отдельные участки в них, оставался открытым, исследователи продолжали свои поиски и наконец обратили внимание на ретикулярную формацию — сетчатое образование, которое находится в стволе мозга и связано с обоими полушариями, а также осуществляет связь с гипоталамо-гипофизарной системой и подкорковыми ядрами головного мозга, роль которых не ясна до сих пор. Фак­тически ретикулярная формация играет очень важную роль в передаче психофизиологической информации, поскольку она получает всю информацию, которая поступает от рецепторов и направляет ее в соответствующий участок головного мозга. Она может действовать как фильтр и передавать мозгу только новую информацию, отсекая старую, либо повторяющуюся и сортируя по каким-то важным признакам. Именно она способна разбу­дить мозг в случае опасности и именно она индуцирует тормо­жение деятельности полушарий головного мозга.

Важный анатомический субстрат, который помогает мозгу с пониманием относиться ко всему новому, находится в так называемом голубоватом месте или 1осш сеш1еш, которое свя­зано как с высшими корковыми зонами мозга, так и с гипота-ламо-гипофизарной системой, в частности, с центрами, отве­чающими за механизмы поощрения, удовольствия и памяти. Отмечено, что слабые повторяющиеся раздражители уменьша­ют активность голубоватого Места и ведут к релаксации, вялос­ти, сну. Всякая новая информация увеличивает активность моз­га. Возможно, что одним из субстратов психотерапии и являет­ся именно голубоватое место вне зависимости от того, какая психотерапия проводится в данный момент.

Если говорить о коре головного мозга, то наиболее важны­ми с точки зрения гипноза являются передние отделы коры го­ловного мозга, которые связаны как с ретикулярной формаци­ей, так и с гипоталамо-гипофизарной системой. Еще Лурия отмечал, что лобные доли синтезируют информацию об окру­жающем мире, полученную через экстрарецепторы, и инфор­мацию о внутреннем состоянии человека, что они являются средством, с помощью которого регулируется поведение орга­низма. На сегодняшний день существует доказательство того, что воздействие внушения осуществляется через телесный об­раз, который создается лобными долями полушарий головно­го мозга, причем создание этого образа происходит преимуще­ственно в недоминантном полушарии.

Следует упомянуть, что полушария головного мозга имеют определенную специализацию. У правшей левое полушарие обычно является доминирующим. Информация, которая вос­принимается им, обычно является вербальной, рациональной. Левое полушарие отвечает за аналитические, конкретные фун­кции головного мозга. Считается, что в нем преобладает созна­тельное функционирование. В отличие от него правое полуша­рие считается ответственным за бессознательное. Оно более спонтанно, оно отвечает за человеческую интуицию, за абст­рактное мышление, которое может воспринимать окружающий мир целиком, которое может создавать образы, формировать чувства. Считается доказанным, что активность правого полу­шария во время транса увеличивается, в то время как актив­ность левого уменьшается. Предположительно правое полушарие более тесно связано с гипоталамо-гипофизарной систе­мой и больше участвует в процессе терапевтического гипноза.

В опытах было отмечено, что, как правило, люди, легко под­дающиеся гипнозу, одновременно легко могут увидеть скры­тую связь между различными событиями, фактами, элемента­ми; именно они замечают взаимосвязь в таких психологичес­ких тестах, как «Пятна Роршаха». Появляется все больше дока­зательств, что гипнабельность является чаще всего свойством правшей, хотя это положение активно оспаривается.

Ряд исследователей предполагает, что правое полушарие производит так называемые «сырые», необработанные мысли­тельные образы, которые проявляются во время сна, при ис­пользовании метода свободных ассоциаций, в измененных со­стояниях сознания, под влиянием некоторых медицинских препаратов и обрабатываются левым полушарием. Предпола­гается, что различные идеи, которые реализуются человеком, рождаются в правом полушарии, затем передаются в левое, где трансформируются в свою окончательную форму, окончатель­ную идею. Точно также и восприятие зрительного образа или звука происходит целиком в правом полушарии и анализиру­ется, расщепляется, контролируется левым полушарием.

В процессе запоминания, хранения поступающей инфор­мации, ее воспроизведения ведущую роль играют специальные отделы головного мозга, так называемая лимбическая система, которая находится в височных долях головного мозга, особен­но ее составные структуры — миндалина и гиппокамп. Лимби­ческая система представляет собой участок, где информация накапливается, может комбинироваться, интегрироваться. Ра­зумеется, фиксация информации — это необходимое условие для различных сложных безусловных и условных рефлексов. Предполагается, что сенсорная информация, которая создала в зрительной области коры головного мозга «телесный образ», передается к лимбической системе, где она может сохраняться, объединяться с другой информацией и передаваться в гипота-ламо-гипофизарную область для реализации через активные вещества, гормоны. Кроме этого, считается доказанной роль гипоталамической области в формировании эмоций, причем именно во взаимосвязи с лимбико-ретикулярным комплексом. Карл Прибрам считал, что именно лимбическая система играет важную роль в механизме планирования деятельности с раз­личными механизмами реализации данного планирования.

Возможно, что взаимосвязь научения и памяти играет важ­ную роль как в процессах запоминания различных ситуаций, так и в процессах психотерапии. То, что узнается и запомина­ется, связывается с конкретным психофизиологическим про­цессом, который сопровождает данное впечатление. И то, что человек переживает и запоминает во время сеанса гипноза, может забываться при пробуждении, но вновь может быть дос­тупным при повторном сеансе гипноза. Это может быть ней­рофизиологическим субстратом для известного феномена в те­рапевтическом гипнозе, который называется «диссоциация сознания и бессознательного».

Еще известный специалист в области гипноза середины XIX века Джеймс Бред предлагал под гипнотизмом понимать те слу­чаи, когда возникает состояние раздвоенного сознания и субъект после пробуждения не помнит того, что происходило с ним в состоянии гипноза, но вспоминает при повторных сеан­сах либо при схожих состояниях. В психоанализе до сих пор считается важным терапевтическим эффектом, когда при ис­пользовании метода свободных ассоциаций происходит повтор­ное осознание какого-то события, которое было вытеснено в бессознательное. Считается важным получить доступ к подав­ленной, диссоциированной памяти, чтобы интегрировать дан­ное воспоминание, проработать, прожить его, то есть убрать сформировавшуюся диссоциацию.

Существует теория, по которой гипноз сам по себе являет­ся стрессовым фактором, то есть, когда применяется гипноти­ческая индукция и гипноз приводит к измененному состоянию сознания, это помогает вспомнить другие стрессы, которые были в жизни человека. Пациент в такой ситуации имеет шанс вернуться в своих воспоминаниях как диссоциированно, так и ассоциированно к какому-то раннему моменту значимого для него стресса. Индукция гипноза может высвободить воспоми­нания о событиях, которые формально не связаны с гипнозом, но тем не менее являются стрессовыми для данного человека. На этом основана идея эмоционально-стрессовой психотера­пии, которая активно развивалась в нашей стране Владимиром Евгеньевичем Рожновым. Он опирался в своих исследованиях на работы Селье и говорил, что существует два вида стресса: стресс, который травмирует, и стресс, который лечит.

Одним из фактов, подтверждающих диссоциацию во время гипноза, является использование гипнотической индукции для ослабления или полного удаления боли. Другим примером по­добных нейрофизиологических связей является сон, который забывается, когда человек проснулся, но который может по­вторяться, приходить вновь и вновь, и снова забываться, когда человек просыпается. На сегодняшний день существует теория Эрнеста Росси о системах памяти и обучения, зависящих от состояния. Теория основана на феномене вспоминания некой информации в сходных ситуациях. Во внимание берутся не столько психологические факторы, сколько гормоны гипота-ламо-гипофизарной системы и возможные специфические из­менения в лимбической системе и в ее связях с гипоталаму­сом.

Если опираться на молекулярно-клеточную основу, можно считать, что существует два возможных пути запоминания дан­ных реакций. Это память на молекулярно-синаптическом уров­не и память в лимбико-гипоталамусной системе, в первую оче­редь в миндалине гиппокампа. Кроме того, интересным с точ­ки зрения исследования нейрофизиологии гипноза является теория Росси о взаимосвязи ультрадианных ритмов и терапев­тического гипноза. Возможно, эта теория объясняет возник­новение психосоматических заболеваний, в основе которых может лежать вызванное стрессом нарушение ультрадианных ритмов человека.

Удалось выяснить, что источник их поддержания также со­держится в ядрах гипоталамуса, то есть находится в тесной вза­имосвязи со всеми системами, описанными ранее. При этом ультрадианные ритмы тесно связаны с балансом вегетативной нервной системы. Росси считает, что терапевтический гипноз приводит к нормализации данных ритмов. Более того, он опирается на наблюдения за работой Милтона Эриксона, чьи се­ансы длились достаточно долго — от полутора до двух часов, и когда терапевт видел необходимые ему физиологические сиг­налы: менялась двигательная активность пациента, тише ста­новился голос, пациент как будто бы уходил в себя, Эриксон и производил необходимые терапевтические вмешательства, а подобный транс называл натуралистическим трансом, то есть трансом, основанным на природе человека. Росси считает, что ультрадианные ритмы, многие из которых имеют 90-минутную периодичность, и явления повседневного транса — фактичес­ки одно и то же. Использование такого натуралистического транса является полезным с точки зрения синхронизации его с биологическими часами человека.

Таким образом, в современных гипотезах большое значе­ние придается трансформации вербальной информации голов­ным мозгом через лобные доли головного мозга, лимбическую и гипоталамо-гипофизарную систему, где происходит форми­рование терапевтического резонанса с системами памяти и обу­чения, зависимыми от состояния, с помощью которых записа­ны патологические ситуации, ведущее к реассоциации пережи­того, переработанного травматического опыта.

Психологические основы гипноза

Часто люди не задумываются над тем, что они единичны, уникальны и неповторимы. Они считают, что все думают та­ким образом, ведут себя так, а не иначе, что в них нет ничего нового, особенного. И наибольшего успеха может добиться тот психотерапевт, который ссылается не на какие-то теоретичес­кие обоснования или методологические приемы, а тот, кото­рый будет опираться на свое понимание личности данного кон­кретного человека.

На протяжении жизни субъект обрастает различными соб­ственными правилами, стратегиями, убеждениями. Он знает, что хорошо и что плохо, каким образом надо вести себя. Уди­вительно, но у взрослого человека гораздо больше внутренних ограничений, чем у ребенка, потому что ребенка ограничивают другие, а взрослого — он сам. Обычно подобный опыт прихо­дит из жизненных ситуаций, в которых клиент был неуспешен, и это подрывает его уверенность: он начинает в себе сомневать­ся. Он просто ограничивает себя, чтобы подобное событие в следующий раз не повторялось. Когда человек еще был ребенком, он приобретал новое зна­ние методом проб, и когда проба заканчивалась удачей, это ста­новилось частью опыта. Когда его поступок заканчивался не­удачей, по принципу обратной связи он получал эту информа­цию и делал что-то по-другому, то есть пытался добиться того же, чего он хотел прежде, но другим способом. Но чем взрос­лее, чем старше становится человек, тем тяжелее ему перестра­ивать себя на новые рельсы. И в какой-то момент он может пе­рестать пробовать. Он может просто отказаться от попыток сде­лать что-то по-другому. Это тоже один из вариантов выхода, который можно назвать «уходом от проблемы».

От своих забот он привыкает уходить, но, в конце концов, путей отхода становится все меньше, меньше, и он упирается в тупик. Чтобы выбраться из этого тупика, ему придется заново учиться искать иные варианты поведения, иные варианты сво­ей жизни. Задача психотерапевта — не дать готовые варианты решения, то есть найти выход, найти еще один способ ухода, а дать необходимое состояние души, которое позволит найти ре­шение, а не лазейку.

Мы предлагаем человеку снова учиться, как он учился, бу­дучи ребенком. В эриксоновском гипнозе слово «учиться» яв­ляется основополагающим. Часто терапевтическая работа скла­дывается из двух компонентов: из веры в способность произ­вести изменения и необходимости их совершить. Работа начи­нается тогда, когда человек перестает откладывать на завтра процесс трансформации. Неважно, что движет его сейчас, глав­ное, что существует мотивация произвести изменения именно сейчас, в это время, с нужной интенсивностью и настойчивос­тью. Для того чтобы человек смог произвести трансформацию своей личности, он должен поверить в вас, поверить в себя, в свои силы.

Трудно ожидать от человека, что он уверует во все и сразу. Этот путь к себе должен быть поэтапным, поступенчатым. Па­циент сначала должен поверить в малые изменения, и затем он будет способен поверить в большие перемены. Когда мотива­ция к динамике личности велика, человек способен концент­рировать свое внимание и силы на проблеме, которую он хочет решить. Он думает над ней, изучает ее и с помощью психоте­рапевта пытается искать выходы. Может быть один выход, дру­гой, третий.

Сознание можно определить как набор представлений че­ловека о своем разумном поведении, которое формируется в начальные периоды жизни и которым человек старается соот­ветствовать в зрелой жизни. Оно должно обеспечивать челове­ку нормальное функционирование в среде, в которой он живет либо в которой может оказаться. Поэтому все, что не соответ­ствует стереотипам сознания, им отвергается, поступки конт­ролируются, происходящее вокруг воспринимается с конкрет­ной точки зрения. Процесс функционирования сознания бе­зусловно полезен — он определяет реальную жизнь человека, однако, если учесть, что сознание достаточно ограничено и в принципе может быть названо набором ограничений, в ряде ситуаций оно может явиться проводником забот и проблем че­ловека.

Сознание человека проявляется в его поведении, в его линг­вистике, в его реакции на окружающий мир. С возрастом его проявления становятся более ригидными, штампованными. Для понимания сознательного поведения человека важно знать, на что он опирается в своих выводах, что является основой его сте­реотипов. Это важно потому, что нам нужно создать новые ва­рианты поведения и мы должны определить, на какие события в жизни, на какой новый опыт эти формы должны опираться.

На протяжении жизни обычный человек попадает в различ­ные ситуации, справляется с различными трудностями, Это дает ему все новую и новую информацию. Чем более изменяема жизнь человека, тем чаще ему приходится принимать нестан­дартные, необычные решения, которые требуют виртуозности, выдумки, тем больше опыта, больше готовности к изменениям у него будет. У него появляется много новых вариантов выбо­ра, каким образом действовать в той или иной ситуации. Тем меньше шансов у него стать пациентом психотерапевта.

Сознание еще можно определить как набор фильтров вос­приятия окружающего мира и себя. В эти фильтры восприятия входят убеждения, ценности, моральные и культуральные устой человека, его воспитание в семье, школе, в государстве, в экономической системе. Таким образом формируется набор правил, которые человек устанавливает для себя. Реальность состоит в том, что правило может быть нежелательным для че­ловека, но тем не менее признаваться как необходимость. За­дачей психотерапии является расширение рамок и границ этих правил, запретов, получение нового опыта для формирования отличающихся от прежних навыков поведения.

Бессознательное — это неосознаваемая часть психики че­ловека, в которой сосредоточены как проблемы человека, так и ресурсы для их разрешения. В современной психотерапии бес­сознательное принято считать не удобной метафорой, а реаль­но существующим объектом. Можно говорить о бессознатель­ном уровне функционирования, о бессознательном уровне вос­приятия, то есть таком уровне понимания действительности и себя, при котором отсутствует обращение к сознанию. Можно предположить, что сознательная и бессознательная часть фун­кционирования психики человека протекают параллельно, од­новременно, и бессознательное может быть тем субстратом, к которому мы апеллируем в ходе психотерапии, когда сознатель­ное функционирование и сознательные попытки изменения действительности не достигают желаемого успеха.

Возможно, что бессознательное определяет работу органов тела, которые не поддаются контролю сознания. Оно воспри­нимает большую часть информации, приходящую из окружа­ющего мира, причем воспринимает его целиком. Кроме того, оно имеет тенденцию к синтезу нескольких событий, напри­мер, как мозаика собирается из нескольких кусочков в одну це­лую картину.

В бессознательном человека существует гораздо больше спо­собностей, возможностей, нежели те, которые он может осоз­навать у себя сознательно. В ходе терапии одним из навыков, необходимых для успешной работы, является способность гип-нотерапевта общаться непосредственно с бессознательным сво­его пациента.

У него есть свой собственный язык, который состоит из образов, символов, идей, метафор, и, когда мы умеем разговаривать с пациентом на этом языке, можно предположить, что мы умеем общаться с его бессознательным.

Одним из свойств бессознательного является буквализм, кон­кретность восприятия: если в речи терапевта появляются дву­значные слова или метафоры, сознание воспринимает эту игру слов, бессознательное воспринимает слова как абсолютно кон­кретные. Например, можно предположить, что на вежливую пре­амбулу вопроса, с которой один человек обращается к другому: «Скажите, пожалуйста...», бессознательное не даст ему закончить, воспримет это как приказ и ответит: «Пожалуйста». Этот буква­лизм очень важен, поскольку он позволяет общаться с пациен­том на двух уровнях, но для этого психотерапевт должен филиг­ранно владеть вербальной техникой, созданием своих внушений. Исходя из этого факта и многих других, считается, что бессоз­нательное обладает характером ребенка, который воспринимает мир без каких-либо шор в глазах, прямо, конкретно, он не отя­гощен условностями и изгибами логики.

Наведение транса как раз и есть инструмент, который по­зволяет бессознательному подойти к поверхности восприятия человека и позволяет работать непосредственно с ним. У бес­сознательного могут быть свои интересы, свои желания, воз­можно, даже свои мысли. Это облегчает работу сознания, по­тому что человеку, оказывается, не обязательно все помнить сознательно. Большая часть памяти человека относится к бес­сознательному, и только связь между бессознательным и созна­нием позволяет доставать необходимые факты памяти для со­знательного функционирования.

Бессознательное может представлять себя нам в виде сно­видений, оговорок, игры слов, которая, как правило, имеет оп­ределенный метафорический налет, но за этим может крыться важный смысл для нашей жизни. Беседа с пациентом также может идти на бессознательном уровне, когда два бессознатель­ных: пациента и психотерапевта, общаются между собой. И тогда большое значение получает не столько вербальное выра­жение этого разговора, сколько невербальное: мимика, жесты, поведение, способность неким образом одеваться, пристрастия в одежде и так далее. Для психотерапии важна идея, что в бессознательном хра­нится тот опыт, который когда-то был приобретен человеком, но в настоящий момент с точки зрения сознания он не нужен, и эти умения не используются и ждут, когда мы найдем дорогу к ним, чтобы заставить их действовать.

Многие виды автоматической деятельности также находят­ся в бессознательном. Например, когда-то мы учились держать ложку, пить из чашки, писать, считать. Теперь многие действия мы можем производить неосознанно, получая нужные навыки непосредственно из бессознательного, где они находятся. По-видимому, ограничения в поведении, которые возникли у нас вследствие какой-то проблемы, также хранятся в бессознатель­ном, и мы также автоматически используем эти стереотипы, хотя сознанием понимаем, что они не хороши для нас.

Возможно в бессознательном записан весь ход развития личностной патологии: история ее возникновения, причины, развитие и современный результат, к которому пришла эта про­блема, современный способ патологического реагирования. И, учитывая это, можно предположить, что бессознательное, в свою очередь, знает и путь решения этой проблемы, знает, ка­кой способ будет адекватным для ее трансформации.

Обращаясь к бессознательному в ходе гипноза, мы стара­емся либо выяснить причины, вывести их на уровень созна­ния, выявить историю проблемы, либо попробовать найти бес­сознательные ресурсы для ее глубинного разрешения. Может быть, это и есть высший пилотаж в психотерапии, когда бес­сознательный ресурс сталкивается с бессознательной пробле­мой и решает ее. При этом весь терапевтический процесс не выходит на уровень осознания и проявляется только положи­тельным результатом в жизни человека.

Связь психики и тела человека также во многом осуществ­ляется благодаря бессознательному, которое может быть как источником психосоматического здоровья, так и источником психосоматических заболеваний. Многие психические пробле­мы могут кодироваться на уровне тела. Существуют виды пси­хотерапии, которые воздействуют на тело, проходя через него в проблемные зоны психики и прорабатывая их. Примером может служить телесно-ориентированная психотерапия. Тело и психика — это две части, взаимосвязанные друг с другом. Пере­фразируя известную поговорку, можно сказать, что здоровая психика может жить только в здоровом теле. И только если пси­хика здорова, тело чувствует себя тоже здоровым. Телесный ав­томатизм сильно напоминает автоматическую деятельность бессознательного, когда мы идем, бежим, сидим, не задумыва­ясь о том, как мы это делаем. Так и бессознательное функцио­нирует, не давая нам пищу для раздумий.

В бессознательном записаны дороги как к приятным вос­поминаниям, так и к неприятным. И в зависимости от целей транса мы можем пойти в ресурсный транс, то есть пойти к при­ятным переживаниям, и можем пойти к источникам проблемы — в транс проблемный, к переживаниям неприятным. И хотя это предложение исходит от нас либо от самого клиента, бессозна­тельное может выбрать — согласиться с подобным запросом или пойти по той дороге, которая ему сейчас кажется важной. Ког­да мы говорим о способностях мозга, на самом деле мы гово­рим о способностях бессознательного.

Бессознательное может содержать части, которые отвеча­ют за коллективный опыт человечества, то есть элементы кол­лективного бессознательного. На нем может основываться по­ведение человека в ситуациях, когда у него не было предше­ствующего опыта, а он оказывается в ситуациях, которые мож­но назвать регрессивными. Например, городской человек приезжает в деревню и первый раз берет в руки косу, и ему ка­жется, что какие-то навыки уже у него есть, хотя он никогда в жизни не косил травы. Он быстро учится и только удивляется, откуда пришло это знание. Оно пришло из бессознательного.

Для психотерапевта важно уметь оценить способности соб­ственного бессознательного. Потому что оно вступает в непос­редственное общение с бессознательным клиента. И клиент учится на подобном глубинном общении, на взаимодействии, воспринимает бессознательную информацию от терапевта. Важно, чтобы идущая информация была сильной и положи­тельной. Поэтому, если психотерапевт не чувствует в себе уве­ренности для работы с данным пациентом или по каким-то причинам проблема, с которой пришел пациент, обессиливает его, наверно, он не должен работать с таким пациентом.